Физрук-3: назад в СССР [СИ] - Валерий Александрович Гуров

не помню, что было после того, как меня по башке треснули, но что было до — помню хорошо… Ко мне подошли не на детской площадке…

— А где же?

— Я был позади стадиона школы номер двадцать два, куда шел, чтобы проводить занятия в секции по самбо.

— А-а, так вы тот самый Данилов, о котором старшина Сидоров всем уши прожужжал? — спросил Свиридов.

— Видимо — да, — проговорил я. — Во всяком случае, сын Кирилла Арсентьевича учится в моем классе.

— Тем хуже для нападавших на вас, — усмехнулся старший лейтенант. — Мы обязательно найдем этих хулиганов.

— Если только это хулиганы, — пробормотал я.

— Вы кого-то подозреваете?..

— К сожалению, нет, — вздохнул я. — Мне просто странно, что кто-то ударил меня сзади по голове… Ничего не взял, но зато тащил зачем-то до детской площадки…

— Да, это и правда не похоже на действия обычных хулиганов, — согласился Свиридов.— Ну что ж, будем искать. Выздоравливайте. До свидания!

И он удалился.

На самом деле, у меня были подозрения. Только как мне сказать милицейскому чину, что я подозреваю его коллегу, капитана Киреева из ОБХСС? В 1980-м сама мысль, что сотрудник правоохранительных органов может быть замешан в чем-то противозаконном казалась большинству граждан нелепой. А на самом деле… У рогоносца Сильвы есть мотив — месть за нанесенное ему оскорбление. Он уже предпринял довольно жалкую попытку поссорить меня с Илгой. Не вышло. Он пытался прищучить меня, припутав к делу Кеши Стропилина, и судя по затишью последнего времени, с этим у него тоже что-то не вытанцовывается. И тогда он решил подослать ко мне головорезов?..

Додумать я не успел. Легка на помине, явилась Илга. Она тоже была в белом халате, поверх обычной одежды, а руках держала авоськи с гостинцами, одеждой и бытовыми принадлежностями. Признаться, я не был готов к ее появлению. Не в том смысле, что не ожидал, скорее — думал, что придет мама… В смысле — мать Шурика Данилова. Это было бы вполне естественно. Может, с Пелагеей Ивановной что-то случилось? Сходу спрашивать Илгу об этом я не стал. Мы обнялись и поцеловались, и она принялась выкладывать из авосек принесенное: апельсины, яблоки, печенье, умывальные принадлежности, старые треники, футболки, тапочки.

— Я поговорила с твоим лечащим врачом, — деловито сообщила Илга. — Он говорит, что еще два дня тебя понаблюдают и отпустят домой. Разумеется, с неделю еще придется побыть на больничном. В школу я уже сообщила.

— Спасибо, — сказал я. — А ты когда узнала о том, что я угодил сюда?

— Мне позвонили ночью из больницы, — ответила она.

— А мама знает?

— Да, конечно… Она очень разволновалась, пришлось даже неотложку вызвать. Сейчас лежит дома.

— Передай ей, что ничего страшного со мною не случилось.

— Обязательно передам.

— Все-таки нехорошо, что ты поздно домой возвращаешься, — проявил я заботу. — Ты же видишь, сколько всякого отребья шляется по городу…

— Обычно я вызываю такси, чтобы сразу же ехать домой.

— Откуда у тебя только деньги на это? — пробурчал я.

— Мне хорошо платят, — последовал ответ. — Родители детей с нарушениями речи готовы на все, чтобы их чада говорили правильно.

— Ясненько…

— Ты главное — не волнуйся, Саша, все будет хорошо!

Я вроде не волнуюсь. Спокоен, как раненный удав. Она поцеловала меня. Эх, если бы мы были не в больничной палате, куда могут в любой момент войти, я бы ее так просто не отпустил. Илга поняла это, поэтому мягко отстранилась и сказала:

— Я приду завтра!

И ушла. А я остался в непонятных чувствах. М-да, в таких условиях не волноваться не получится. Что скажет «дохтур»?.. По крайней мере, я мог теперь одеться и умыться по-человечески. И съесть апельсин. За последним занятием меня и застала медсестра. Она пришла измерить мне давление. Откровенно говоря, я был рад ее появлению. Очень приятная девушка, и каждое прикосновение вызывало во мне ощущения, не подобающие ушибленному на темной улице пациенту. А уж грудь у нее была выше всяких похвал!

— Простите, сестричка, как вас зовут?

— Наташа, — с улыбкой ответила она.

— Очень приятно.

— Взаимно…

— Я смотрю, вы и ночью дежурили и сейчас тоже на работе…

— Я на сутках.

— Значит, вечером вы уйдете?

— Да, сменюсь…

— Очень жаль…

— Почему же?

— Ну вы такая красивая девушка и уколы делаете божественно…

— Моя сменщица — не хуже…

— Да я верю, но…

— Больной! — строго произнесла Наташа. — Вам вредно волноваться!

— Да как же тут не волноваться! — воскликнул я. — Если такая девушка вечером меня покинет!

— Ох, уж эти мужчины… — вздохнула медсестра. — Женатые, неженатые… Все одинаковые… Я вам номер своего телефона оставлю. Выпишитесь — позвоните… А то ведь вы только здесь все такие ласковые, а как только за порог, от вас ни слуху, ни духу…

— Я позвоню, — пообещал я.

Наташа вынула из кармашка блокнотик и ручку, написала несколько цифр, оторвала листочек и положила его на тумбочку.

— Номер я вам написала, — сказала она. — А имя — нет. Если забудете, значит, не судьба, а так ваша жена не станет лишний раз переживать…

И тоже ушла. Признаться, мне не было ни капельки стыдно. Да, я искренне считал, что после того, как мы с Илгой стали жить вместе, ни одной женщины у меня больше не будет, но ведь я и не собираюсь ей изменять. А номерок взял просто, на всякий случай. Вдруг мне потребуются услуги медсестры, которая столь изумительно безболезненно делает уколы!.. Особенно, если за мною и впрямь охотится Сильвестр Индустриевич… И все-таки, кто меня шарахнул по башке?.. И зачем?

И ведь, сука, подкрался сзади совершенно бесшумно!.. Услышь я хотя бы шорох, не стал бы ждать покуда меня треснут… И как треснули!.. Отключили сразу, но при этом не убили и даже не нанесли слишком уж тяжкого вреда здоровью. Для обычных уличных хулиганов слишком высокий класс работы… Нет, тут наверняка действовал профессионал… Вот только в чем заключался смысл этой акции?..

У меня родились две версии — первая изощренная месть рогоносца Сильвы, вторая — это действовали те, у кого Кеша взял диски на реализацию… Взял-то он, а ОБХСС изъяла их из моей комнаты…